- ЧЕХОРЖИПСКИ.
- Ах, мсье Сешорипи? - переспрашивает она.
- Нужно произносить: Tche-kho-rjips-qui.
- Ох, это не так-то легко.
- Нет ничего легче! К тому же моя фамилия неправильно написана. - Он берёт лежащую на столе ручку и пририсовывает над буквами "с" и "r" маленькие значки, нечто вроде перевёрнутого вверх ногами французского аксан сирконфлекса.
Барышня смотрит на значки, смотрит на учёного и вздыхает:
- Это очень сложно.
- Напротив, это проще простого. Вы знаете Яна Гуса?
Секретарша быстро пробегает взглядом список приглашённых, а чешский учёный спешит объяснить ей суть дела:
- Как вам известно, это был великий реформатор Церкви в четырнадцатом веке. Предшественник Лютера. Профессор Карлова университета, который, как вы знаете, был первым университетом, основанным в Священной Римской империи. Но вы наверняка не слыхали, что Ян Гус был в то же время великим реформатором орфографии. Он умудрился упростить её до крайности. Чтобы написать то, что вы произносите как "ч", вам приходится употреблять три буквы: t,c,h. А немцы нуждаются в четырёх буквах: t,s,c,h. А вот нам, благодаря Яну Гусу, достаточно всего одной буквы "с" вот с таким маленьким значком над ней.
Профессор снова склоняется над столиком секретарши и пишет на полях очень большую букву "с" с опрокинутым аксан сирконфлексом над ней; потом он смотрит ей прямо в глаза и произносит громким и внятным голосом:
- Tch!
Секретарша тоже смотрит ему в глаза и повторяет:
- Tch.
- Вот так. Великолепно!
- Да, это и в самом деле очень практично. Жаль, что реформа Лютера известна только у вас.
- Реформа Яна Гуса, - говорит учёный, делая вид, что не заметил бестактности француженки,- не осталась полностью неизвестной. Есть ещё одна страна, где она нашла употребление; вы, конечно, знаете, о какой стране я говорю.
- Нет.
- О Литве!
- О Литве? - повторяет секретарша, тщетно напрягая память, чтобы сообразить, в каком краю Земли расположена эта страна.
- И в Латвии тоже. Теперь вам понятно, почему мы, чехи, так гордимся этими крохотными значками. (С улыбкой.) Мы готовы предать всё на свете. Но за эти закорючки будем драться до последней капли крови.
всё та же "Неспешность" Кундеры